Этот спектакль прежде всего о любви

Накануне премьеры «Последнего дюйма» мы поговорили с Владимиром Грановым — режиссёром, театральным педагогом, актёром, каскадёром. О том, чем Владимир Витальевич вдохновлялся во время работы, и что ждёт зрителей на спектакле, читайте в нашем материале.

— Помните ли первые впечатления после прочтения рассказа Джеймса Олдриджа «Последний дюйм»?

— Мне очень трудно сказать, поскольку я рассказ читал давно. Впечатления несколько подзабыты, но, скорее всего, тогда возникло желание разобраться в отношениях между родителями и детьми, потому что они бывают разными: очень сложными, сложно-запутанными, холодными, отчуждёнными… Это, конечно, неправильно, надо находить какие-то решения, каким образом родители и дети могут повернуться друг к другу, начать относиться друг к другу с доверием, пониманием, уважением, любовью. Вот эти вопросы тогда у меня и возникли.

— Советская экранизация «Последнего дюйма» (реж. Теодор Вульфович и Никита Курихин) получила высокую оценку среди критиков и зрителей. Расскажите, какое влияние фильм оказал на вашу работу с материалом?

— Я вам скажу, что никакого влияния фильм не оказал. Я его смутно помню. Помню только замечательного артиста, который играл отца, а ещё песню оттуда. Специально не пересматривал, потому что не хочу, чтобы было какое-то навязанное впечатление от фильма на мою работу.

— Чем вы вдохновляетесь во время работы над постановкой? Кроме самого произведения, разумеется.

— Я вдохновляюсь жизнью, своей семьёй, друзьями, проблемами, отношением к определённым событиям, своим каким-то мировоззрением. Главное, когда есть, чем поделиться со зрителями, когда в тебе есть желание рассказать о проблеме, о том, как эту проблему разрешить, как в неё войти и как из нее выйти, — вот это как раз и даёт вдохновение для работы над спектаклем.

— Театрум оснащён разнообразной современной сценической техникой. С чем из оборудования вы планируете работать?

— Да, в Театруме хорошее техническое оснащение. Будем работать с экраном, со светом, естественно, с музыкой. В общем, в полном объёме постараемся использовать технические возможности Театрума, чтобы воссоздать форму, которая эмоционально будет воздействовать на зрителям, который потом задумается, что же его так взволновало в нашем спектакле.

— Поделитесь с читателями и будущими зрителями, какие художественные решения вы намереваетесь реализовать в спектакле? Быть может, необычные декорации?

— По сцене будет передвигаться самолёт, который мы покажем с разных ракурсов.

— О чём в самом широком смысле этого слова будет постановка? по вашему мнению созвучна ли она с главной мыслью Джеймса Олдриджа? Или же наоборот?

— Постановка о том, что надо вот эту дистанцию, которую мы сами создаём между своими близкими, сокращать. Нужно реально быть близкими людьми, не только по крови, но и по какому-то мировоззрению, духу, отношению к жизни, по философии. Я считаю, что этот спектакль прежде всего о любви. Любви к жизни, человеку, доверии к человеку. О том, что у каждого из нас есть какие-то нераскрытые способности, которые мы, быть может, ещё не реализовали. И эти возможности ещё могут реализоваться, несмотря на, возможно, слишком юный или пожилой возраст. Молодой ты или старый, человек всегда должен жить в позитивном прогрессе, росте, а когда человек замыкается в проблемах, неудачах, то он находится в тупике, у него нет пути развития. Мне кажется, что вот такой объём есть у Олдриджа, и об этом объёме хотелось бы поговорить.