Новости
Иду не от трендов, а от себя
Знакомим вас с Ксенией Зимбель — художником-постановщиком спектаклей «Королевство кривых зеркал» и «Винни-Пух и все-все-все». В интервью вы узнаете об одной из самых интересных профессий в театре, о том, как актёрская деятельность помогает художнику в работе и с какими трудностями приходится сталкиваться в процессе постановки. — Ксения, по образованию вы актриса. В какой момент осознали, что хотите работать в театре? — Театр с детства был неотъемлемой частью моей жизни, естественной средой обитания: я выросла в актёрской семье, в четырнадцать лет впервые вышла на сцену, а к выпускному классу уже работала актрисой. Поэтому точки отчёта или ситуации, после которой случилось осознание, не было. Зато я хорошо помню момент, когда поняла: театр — это особенное место. То был спектакль «Хоббит, или Туда и обратно». В нём главную роль играл мой папа — актёр Озёрского театра драмы и комедии «Наш дом». Меня заворожил мир, созданный художником, впечатлили герои. Я забыла, что нахожусь в зрительном зале и словно очутилась в сказочной стране. — Поступление в театральный вуз — всегда целое событие. Расскажите, как это было у вас. — Для меня поступление в театральный вуз являлось не событием, а закономерностью. Я уже вовсю играла на сцене, когда директор театра предложил мне отправиться в Екатеринбург и поступить на заочное отделение. Прислушавшись к рекомендации, я в конечном итоге получила специализацию «Артист драматического театра и кино» (мастерская н.а. РФ Г. Н. Умпелевой и С. В. Фёдорова). — Как складывался творческий путь после окончания института? Это долгий и преданный путь, который складывается по сей день. С театром «Наш дом» мы находимся в моногамных отношениях. В том смысле, что я верна ему вот уже двадцать лет. — С какого момента началось увлечение художественным оформлением сцены? — В глубине души я всегда ощущала, что рисовать декорации хочу сильнее, чем играть среди них, однако желание это было невнятное. Впервые я почувствовала его в институте, оформляя наш дипломный спектакль «Каштанка», эскизы к которому делала на «коленке», используя оборотки театральных афиш. Пожалуй, именно тогда впервые ярко промелькнуло желание заниматься обликом сцены. Потом, правда, оно поутихло. Но однажды этот интерес пробудился окончательно, сработал точно бомба замедленного действия в нужное время и нужный час. Так с две тысячи двенадцатого года я начала активно пробовать себя в роли художника-постановщика, поначалу работая над сказками, небольшими проектами. Дело потихоньку шло, наконец, я сорвалась «из-под купола цирка» и поступила на художника-технолога сцены. — Вы увлекаетесь музыкой, входили в состав фолк-группы «DROPPS». Как основная — актёрская деятельность, вдобавок музыка и увлечение рисованием помогают создавать облик спектакля? — Актёрская деятельность очень помогает создавать облик спектакля. Находясь внутри, я лучше понимаю, как делать снаружи. Вообще, для меня музыка, костюмы и декорации — это те же актёры со своей партитурой и драматургией. Кстати, когда я работаю над оформлением спектакля, то прошу режиссёра отправить мне музыку для премьеры, чтобы погрузиться в атмосферу, нащупать её. Музыка очень помогает. — Без каких личных качеств сложно существовать в профессии художника сцены? — Без способности идти на компромисс. — Существуют ли тренды художественного оформления сцены? От чего они зависят? — Я иду не от трендов, а от себя, от эмоций и ощущений, возникающих после изучения драматургической основы будущего спектакля. — Вашим первым проектом в Театруме стала работа над «Королевством кривых зеркал» — расскажите с чем пришлось столкнуться в процессе создания мира Зазеркалья. — Столкнулись мы, конечно же, с зеркалами. Как поставить их так, чтобы в них не отразились ни зрители, ни актёры, стоящие за кулисами? Мы с режиссёром приняли решение обыграть это стёклами и экранами, в которых отражаются события сказки. А само Зеркало я одушевила. Оно стало персонажем, — и я считаю, что это послужило главным и нетривиальным выходом из положения. — А как были придуманы плюшевые декорации для спектакля «Винни-Пух и все-все-все»? — Меня попросили создать уютную историю для маленьких зрителей, поэтому я решила, что весь этот мир будет напоминать плюшевые игрушки. Из самых мягких тканей, подушек, одеял. Знаете, такая сказка перед сном. В душе я сама ребёнок, поэтому с большим удовольствием создаю именно сказочные миры. — Есть ли у вас мечта, как у художника? Возможно, хотелось бы поработать с конкретным материалом, произведением. — Желаний полно, идей миллионы, жаль, времени нет... Материал я оставлю, пожалуй, в секрете, а вот что я хочу давно попробовать (и обязательно попробую!), так это оформление в стиле барочной оперы: плоские, многослойные, сложно расписные декорации, которые шевелятся и двигаются.
Незабываемая Марлен Дитрих
Марлен Дитрих — величайшая мировая звезда, женщина-загадка, женщина-миф. Можно ли постичь её манящую тайну? Возможно ли её сыграть? На эти и другие вопросы отвечает Александр Баргман — режиссёр премьерного спектакля «Марлен Дитрих. Вслух и шёпотом…» — Поделитесь, как спектакль пришёл в вашу жизнь? — Марлен Дитрих всегда была для меня загадкой как женщина и актриса. Я всегда мечтал разгадать её манящую тайну. Однако оказалось, что постичь её невозможно. К ней можно лишь прикоснуться… Если говорить о практической стороне дела, то я планировал продолжить создавать моноспектакли с актрисой Олесей Казанцевой. Мы уже сочинили, а теперь играем спектакль об Эдит Пиаф («Piaf. Любовь не по нотам...») — о великой французской певице, в характере которой много детской непосредственности, пылкости, самоиронии, и я решил предложить Олесе новое. Хотелось облететь другую «яркую горящую планету», поисследовать, насколько это возможно, судьбу женщины с философским, ответственным, позиционным, разумным отношением к жизни. А именно такой и была Марлен Дитрих. — Чем вас привлекла эта историческая фигура и как вы нашли «свою» Марлен — ту, что будет жить на сцене, а не в учебниках истории? — Думаю, что Марлен Дитрих невозможно найти. Хотя бы потому, что именно так она и прожила свою жизнь: всё время ускользала, появлялась в самых неожиданных местах, уходила в тень, вспыхивала, вновь исчезала… Мы говорим о том, что Марлен Дитрих — миф, и это действительно так. Она стала мифом при жизни, приложив к этому немало усилий. Её нельзя сыграть, можно лишь прикоснуться к её жизни, её темам, заботам, тревогам. Как историческая фигура Марлен Дитрих интересует меня по многим причинам, — одной из которых является именно красота. Не красивость, а красота. Речь не только о внешности, но и взглядах легендарной актрисы, её поступках, самоотдаче, таланте, отношении к любви. — Чьи воспоминания о Марлен стали для вас ключевыми в создании образа? — В первую очередь это книга самой Марлен Дитрих «Азбука жизни» и другие её тексты, ответы на вопросы разного рода интервью, отрывки из писем. Также воспоминания её секретаря Нормы Боске и супруга Нормы — Алена Боске — важного для Марлен друга. Вдобавок тексты Ремарка, Хемингуэя, ещё ключевого, главного в творческом пути Марлен режиссёра Джозефа фон Штернберга. — Музыка и голос — важная часть образа Дитрих. Как вы взаимодействуете с её песнями в спектакле? — Певицей Марлен Дитрих была не в первую, и даже не во вторую очередь. Прежде всего она была фантастической женщиной, затем актрисой, и уж потом певицей. Поэтому песни в нашем спектакле — не главное. Они, безусловно, есть, но им уделено не такое внимание, как, скажем, в «Piaf. Любовь не по нотам…» Как и в постановке об Эдит Пиаф мы ищем собственное звучание. Это ни в коем случае не имитация, не пародия, лишь прикосновение. Используя возможности Олеси, мы, скажем так, идём куда-то в сторону Марлен, а композитор Максим Мисютин сделал специальные аранжировки для нашего спектакля, порой даже несколько осовремененные. Словом, говоря о тех, кто помогает в работе. Я впервые сотрудничаю с замечательным художником Елисеем Шепелёвым. Также с нами в команде консультант по стилю Сергей Данишевский. И, конечно, выражаю огромную благодарность директору театра Theatrum Евгению Ивановичу Гапонову, а также его замечательной команде за «подхват» идеи и всестороннюю помощь в работе над спектаклем. — Как менялось ваше отношение к Дитрих во время работы? — Чем больше я узнавал о Марлен, чем больше мы репетировали, тем более загадочной и непостижимой она для меня становилась. Так что мой внутренний восторг только ширился, разрастался, искрился. — Если бы вы могли пригласить на спектакль саму Марлен, что бы вы хотели, чтобы она в нём услышала или увидела? — Если бы Марлен попала на наш спектакль, то она бы не досидела до конца, поскольку бережно относилась ко всему тому, во что мы осмелились заглянуть: в её память и мысли. — Почему эта история важна сегодня? Что в ней найдут люди, далёкие от эпохи голливудского золотого века? — Полагаю, что зрители сделают массу открытий. Не думаю, что так уж много людей заглядывали туда — за портрет Марлен Дитрих — и пытались понять, каким же человеком на самом деле была великая актриса. Конечно, ещё многое осталось за рамками спектакля. Особенно то, что касается профессиональной деятельности. Скажем, её подход к работе над ролями, подбору костюма, макияжа… Марлен сама выставляла свет, переписывала сценарии. Она была щепетильна и ответственна в каждом своём шаге, касающемся профессии. Я знаю, что это спектакль о женщине, которая перешагнула через пространство и время. Знаете, возлюбленные Марлен называли её по-разному : кто-то обращался к ней «моя красотка», кто-то — «моя капустка», сам же Ремарк называл её «пумой». Мне определенно нравится «Пума» — кошка, дикое животное небывалой красоты и с огромным-огромным пульсирующим сердцем.
1 июня мы сыграем спектакль «Конёк-Горбунок» в последний раз
Дорогие друзья! 1 июня мы сыграем спектакль «Конек-Горбунок» в последний раз. Да, пришло время прощаться, но не грустить. Все-таки это сказка! А в ней, как всем известно, финал всегда остается светлым. Для THEATRUM эта постановка — особенная. С нее все началось. Еще в стенах Екатеринбургского театрального института родилась первая версия спектакля, поставленная Антоном Зольниковым в мастерской Андрея Неустроева. А 3 декабря 2022 года, когда «Конек…» был показан в Ревде, зрительный зал впервые услышал имя нашего театра. За творческий аванс были приняты восторженные отзывы ревдинцев и долгие аплодисменты артистам. Спустя девять месяцев, 3 сентября, сказка вернулась на сцену THEATRUM не студенческой работой, а уже по-настоящему театральной постановкой. Режиссер Антон Зольников и сценограф Владимир Кравцев, сохранив волшебное ядро, наполнили спектакль новым дыханием. Это был «Конек-Горбунок», выросший вместе с нами. Жизнеутверждающий, музыкальный, с доброй тонкой иронией. В нем — всё, за что мы любим театр. Яркая актерская игра и простота, за которой прячется глубина. Юмор, который легко соседствует с тихой грустью. А главное — разговор со зрителем. Про доверие, про выручку, про упрямую русскую способность проходить испытания с открытым сердцем и легкой улыбкой. Спектакли, как и дети, вырастают. Так и «Конек…». Он уходит вовремя: не потому, что состарился, а потому, что пора, расправив уши и встряхнув гривой, отправиться куда-то дальше. Туда, куда его ведут сказочные пути. Для нас он останется другом. Теплым, немного наивным, но надежным и светлым. Мы не прощаемся — мы благодарим. За то, что именно он был первым. Что вдохновлял и учил. Что помог услышать зал и поверить в чудо. Низкий поклон артистам и всей постановочной команде. Приходите в Международный день защиты детей в THEATRUM, чтобы еще раз побывать в сказке. И махнуть Коньку вслед — весело, по-доброму. Он это заслужил. _С теплом, Евгений Гапонов, директор театра THEATRUM_
Театр — это не только про искусство, но и про технологии
Дорогие друзья! THEATRUM не первый раз доказывает, что театр — это не только про искусство, но и про технологии. Спешу поделиться новостью: сегодня в нашем зрительном зале установлен бличер. Раз — и в нашем театральном словарике появилось еще одно умное слово. В контексте исполнительских искусств бличером называют систему телескопических трибун с электроприводом. Такая технология позволяет преобразовать пространство зала не за два рабочих дня, как было ранее, а всего за один час. Но суть перемен не в инновациях как в предмете восхищения, а в том, как они работают на задачу: быстро, удобно, гибко. Потому что главное — не сами трибуны, а то, что они дают театру: возможность менять пространство под замысел режиссера, под формат мероприятия, под нужды конкретного дня. Амфитеатр, открытое пространство — любые варианты были доступны и ранее, но теперь их можно реализовать без вынужденных пауз в рабочем расписании. Насколько это важно в театральной среде, знают те, кто отвечает за трансформации зала. До появления телескопических систем монтаж-демонтаж требовал не только времени, но и физического человеческого участия. Теперь — без «муравьиного» труда. Это про современную организацию работы и про реальное уважение к людям. THEATRUM изначально задумывался как пространство, где возможно все. И новые технологии органично вписываются в эту философию — не как самоцель, а как средство. Здесь не хвастаются инженерными чудесами, а просто используют то, что делает театр мобильнее, зрителя — ближе, а рабочие процессы — разумнее. Любопытно, что наметки подобных систем существовали еще в конце XVIII века — уместно вспомнить российский опыт, театр графа Шереметева в Останкино. Тогда сценическое пространство трансформировалось иными технологиями: с помощью системы воротов, конной тяги и крепостных. Пока в антракте высокородная публика прогуливалась по саду и ела мороженое, помещение из «феатра» превращалось в «танцевальную залу». Прошло более двух столетий — и техническая мысль вновь вернулась к этой идее, теперь уже с электроприводом и микропроцессором, сделав технологию широкодоступной. Преемственность ощущается не только в задаче, но и в подходе: делать сложно устроенное — просто и красиво. THEATRUM стал первым театром в Свердловской области, внедрившим телескопическую систему такого уровня. До него похожие технологии применялись в культурно-деловых или спортивных центрах, но не в театральной сфере. Это не вопрос соревновательности, но, полагаем, жителям Верхней Пышмы будет приятно знать: путь к инновациям в культуре, как и во многом другом, начинается здесь, в их родном городе. _С уважением, Евгений Гапонов_
Сказочный мир в Театруме
Юлия Пиляй — художник сцены, создавшая для спектакля «Сказка о царе Салтане» не просто декорации, а целый мир! Мы поговорили с художницей о работе, вдохновении и важности жанра сказки в театре. — Расскажите о своей профессии. Чем занимается художник сцены? — На мой взгляд, художник сцены — это человек, создающий миры. Как, впрочем, и любой художник. Поэтому получается, что мир спектакля создают двое: режиссер и художник сцены. А артисты потом его заселяют. Я художник-кукольник, мне близки вот эти «маленькие» миры, в которых живут куклы. В работе с Антоном Елисеевым — режиссером спектакля — у меня была возможность расширить границы привычного для меня пространства — мира кукол и миниатюрных сцен. Обычно мои творения существуют в определенных рамках, ограничены размерами кукол и декораций. Но благодаря работе с командой Театрума я смогла погрузиться в создание масштабных образов, переосмыслить подходы к оформлению пространства и взаимодействию зрителя с произведением искусства. Это позволило мне ощутить свободу творчества, выйти за рамки, которыми обычно ограничен художник-кукольник, почувствовать новый уровень профессионализма и вдохновения. — А чем именно вы были заняты в проекте? — Я разрабатывала эскизы и занималась созданием кукол и реквизита. Моя вовлеченность в процесс была максимальной. Это оказалось непросто, потому что у меня маленький ребенок. И в те редкие дни, когда удавалось отлучиться и оставить его с кем-то из родных, я буквально пропадала в мастерской. — Какие самые яркие художественные решения вы нашли в спектакле? — Думаю, это прием с тенью матери с младенцем, которая прячется в бочке, большой корабль и преображение артистов с помощью полумасок. Также мне очень нравится, какой получилась Царевна-Лебедь. Артистка оживляет ее просто потрясающе! Я каждый раз удивляюсь этому эффекту, ведь я сама куклу не вожу, а только создаю. И когда вижу на сцене, как моя кукла живет, поражаюсь увиденному! — Расскажите о своих эмоциях и ожиданиях от работы над спектаклем. — Ожидания были волнительными и радостными. Сказка, необыкновенные герои, встреча с волшебством… Эмоции от работы над спектаклем непросто описать: восторг, почти детский задор и ощущение легкости — в работе с командой спектакля, в поиске художественных решений. Сразу все складывалось удачно. Думаю, это произошло благодаря нашему коннекту с режиссером. Буквально с первой фразы мы друг друга поняли и ощутили, что работа пойдет легко и гладко. — Что оказалось самым сложным в работе над спектаклем? — То, что я ограничена во времени. Из-за этого не было возможности участвовать в репетициях, приходилось решать многие вопросы удаленно. Некоторые моменты трудно обсуждать дистанционно: хочется тут же подойти, прикинуть, примерить, посмотреть. Я привыкла работать в команде и присутствовать на репетициях, а тут были другие реалии. — Что вас вдохновляло? — Я подготовила свою версию истории в стиле народного балагана, и режиссер выразил аналогичное желание. Поэтому можно сказать, что основной источник вдохновения — это фольклорный балаган, яркая форма народного театра, позволяющая свободно играть яркими красками и нарочитой театральностью. Думаю, именно это сочетание всего и создало атмосферу спектакля. — О чем для вас эта сказка и кому ее нужно увидеть? — Эта сказка Пушкина многогранна. Любой режиссер раскрывает ее совершенно по-новому. Что касается нашей постановки, то для меня она посвящена вере в чудеса, искренней открытости миру, идее, что добрые намерения и чистые помыслы способны сделать любую мечту реальной. Эту сказку я бы не назвала чисто детской. Здесь каждый найдет свое: детям открывается один сюжет, взрослым — совсем иной. Можно и посмеяться и поплакать. Важно видеть реакцию детей: они улыбаются и восхищаются героями. Поэтому я убеждена, что это замечательная история для семейного просмотра!
О настроении спектакля «Дуры мы, дуры», необычной музыке и о том, как проходили репетиции, рассказывает режиссер Никита Золин
Накануне Нового года в нашем репертуаре появилась уникальная комедия «Дуры мы, дуры». О настроении спектакля, необычной музыке и о том, как проходили репетиции, рассказывает режиссер Никита Золин. — Как возникла идея постановки? — Как ни странно, но такой исключительный спектакль родился очень прозаично. Все началось с творческого предложения: «Приезжай и сделай новогодний спектакль». Но главное, что пьеса, которую предстояло поставить, — необычный материал! Прежде всего потому, что она документальна — основана на монологах реальных женщин. Легкость пьесы позволила наполнить сцену самыми разными фишками: тут и песня Happy New Year на татарском, и огромные античные картины вместо стен, и интерактив… — Почему именно этот материал? — «Дуры мы, дуры», на мой взгляд, одна из лучших новогодних пьес и имеет большой потенциал. Сюжет очень добрый, светлый, оптимистичный и, что важно, современный. — Что было самым сложным в работе? — Наверное, живая музыка, которую мы включили в спектакль. Это моя первая постановка, в которой артисты поют и играют на музыкальных инструментах. Вы услышите пианино, барабаны, гитару и даже баян. Труппа репетировала еще с лета: актеры учили свои партии. И все это нужно было свести в единую звуковую картину. Здесь много как технических нюансов, так и профессиональных. Думаю, у нас получилось! — Поделитесь забавным случаем в работе над проектом. — Интересно, что возрастных персонажей, скажем Стасика и Валерика, играли вчерашние студенты. Люди, которые гораздо младше своих героев. Это было забавно, и это же повлияло на режиссерское решение спектакля: мужчины у нас хор, а потом — раз! — и они перевоплощаются в возрастных персонажей. Отдельным удовольствием было искать яркую огранку для образа Стасика: придумывать ему усы, их толщину и длину. — Почему нужно посмотреть спектакль? — Он искренний, добрый, немного волшебный! В постановке есть то, что, мне кажется, так необходимо сегодняшнему зрителю. Теплота и веселость, вера в чудо и любовь… В спектакле много комичного, но в то же время это трогательная история про человеческие взаимоотношения… Наверное, она затронет что-то внутри каждого, кто придет на нашу новогоднюю сказку для взрослых.